Клад

    Продолжение. Начало в № 4,5 2019 г.

«Нет, не может быть! Это был не сон, это была явь. Иначе откуда бы взялись три золотых, которые лежат в моем кармане? Потерять столько добра – немыслимо! Клад – он есть на моем поле, он зарыт, я не могу правильно определить место его захоронения. Хоть бы чем-то отметил… Боялся, люди узнают, догадаются… Даже жене, самому близкому человеку, с кем полсотни лет душа в душу живу, я не смог сказать. Как глупо! А теперь готов с ума сойти. Аллах, Всемогущий, помоги мне отыскать клад. Об этом знали ведь мы с Тобой? И прости меня грешного, такое счастье не хочу упускать. В жизни оно человеку дважды не улыбнется. Как мне жить дальше? Как мне согласиться с тем, что этот злополучный клад больше не существует, больше не мой? Вай, Аллах, какая несправедливость?! Так я могу лишиться разума…» – изнывал в мыслях Хайрулла и, переводя дух, начинал копать новую яму.

– Бог в помощь? – громкий окрик прогремел над его ушами.

Хайрулла поднял голову и увидел рядом с собой чабана Качаг Гасана, с ярлыгой в руках, будто усмехавшегося над ним.

– Брат мой Хайрулла, что это ты задумал? Все поле в ямах? Решил сад завести?

– А ты догадливый, оказывается, – ответил Хайрулла, обрадовавшись тому, что этот Качаг Гасан сам подсказал ему что ответить.

– Странная задумка… Так эта земля испокон веков считалась лучшей для зерновых? Помню, как рассказывали аксакалы на годекане, в прежние времена тому, кто не имел за собой земельный участок на этом благодатном уголке земли, девушку замуж не выдавали…

– Ну и что из этого?

– А то, что эта пашня, тут деревья не приживутся.

– Откуда тебе знать? Садовод выискался, – начинал сердиться Хайрулла.

– Тут, брат, большого ума не нужно. Чтоб деревья росли, их надо поливать. А где вода? Будешь таскать на своем горбу воду из ущелья и поливать деревья. Тут поблизости и родника-то нет.

– Эта не твоя забота!

– А ты зря злишься: я дело говорю.

– Оставь себе свое дело и иди отару свою пасти, качаг!

Это страшное прозвище всегда выводило из себя чабана: он был готов убить кого угодно, который прицеплял к его имени слово «качаг». И теперь глаза Качаг Гасана заблестели как у зверя, рука, сжимавшая ярлыгу, задрожала… Но к нему внутренний голос взывал: «Мало было тебе десять лет на зоне? Хочешь оставшуюся жизнь там провести?»

– Нехороший ты человек, Хайрулла. Я к тебе с добром, а ты соль мне на рану сыплешь!

– Не хочешь услышать, нечего над моей душой стоять!

– Ну и копай себе, может и до чего-то и докопаешься…

Качаг Гасан ушел к своей отаре, которая разбрелась в руинах Халал Ая.

...Прошел год.

Опять наступила осень. Скудный урожай пшеницы не обрадовал Хайруллу: ожидать было нечего, переворошенная земля не могла как прежде воздать хлеборобу свое добро.

Вот он опять пашет отлогую террасу. Теперь уже следя за каждой бороздой, за каждым скатывающимся с плуга комочком глины, прислушиваясь к каждому шороху лемеха. Стоило только издать плугу небольшой скрежет о камень, он тотчас останавливал ишаков, опускался на колени и начинал шарить и сгребать глину с лемеха. В эти минуты сердце Хайруллы начинало тревожно постукивать: «Авось, обнаружится этот проклятый клад. Быть может, следующая борозда откроет его?»

Увы, ожидания старого хлебороба были тщетны: как говорится, раз на раз не приходится.

На вспаханном участке, как и прежде, продолжала собирать сорняк его верная спутница жизни Написат. Как и раньше, она на корточках передвигалась по бороздам. Порой оглядывалась на мужа: «Вай, Аллах, как он любит эту землю? Даже во сне разговаривает с ней. А как постарел? Совсем исхудал, вижу, как изо дня в день силы покидают его, кажется, и по борозде его носят не ноги, а ишаки. Стоит ему выпустить из рук плуг, он упадет прямо в борозду. Аллах Милосердный, сохрани моего Хайруллу…»

Теперь руины Халал Ая напротив совсем опустели: там больше не показывался чабан Качаг Гасан со своей отарой.

А пересуды остались:

– Ушел от нас чабан.

– Забросил сельскую отару, а чабановать никто не собирается.

– Он был бандитом, и ожидать от него чего-то хорошего – напрасная надежда.

– Говорят, Качаг Гасан перебрался в Ногайскую степь.

– Зачем?

– Как зачем? Тоже чабановать!

– На старости лет нужно ему было?

– Такие долго живут…

– Говорят, он там пасет собственную отару.

– Вранье все это! Откуда у него такие сбережения?

– Одно благословение Аллаха – и ты разбогатеешь.

– Да... Не всем достается такое благословение...