Русский язык

В нашем медресе были два брата. Старшего, Махдум Ходжу, прозвали Быком. Он был высок, мускулист и широк в плечах. Его смуглое, как просяная лепешка, лицо почти сплошь заросло черными волосами. Из-под густых бровей, сросшихся на переносице, из длинных, загнутых ресниц ласково смотрели большие, внимательные глаза.

Он всегда был приветлив со всеми, но охотнее и чаще разговаривал с бедными учениками. Если кто-нибудь болел, он ухаживал за больным, кипятил чай, убирал келью, стирал белье.

Он никогда не носил сапог, никогда не повязывал чалму. В теплые дни ходил в легких штанах и рубашке, зимой надевал сверху халат. Летом ходил с обнаженной головой, зимой носил тюбетейку.

Ему было лет двадцать пять, выглядел он тридцатилетним, а занимался вместе с четырнадцатилетними учениками, проходил то же, что и я.

Его брат Пирак был намного моложе, ему шел пятнадцатый год. Был он маленький, хилый, бледный, казалось, что он только что перенес тяжелую болезнь.

Обычно по вечерам все население медресе выходило сумерничать, подышать свежим воздухом.

Взрослые усаживались на открытой галерее, мальчики собирались во дворе.

Однажды вечером я оказался рядом с Пираком.

Я всегда искал людей, которые знают и любят стихи, поэтому я спросил Пирака:

– Вы не знаете каких-нибудь стихов?

– А если знаю, тогда что?

– Мы могли бы поиграть в стихи. Вы говорите какое-нибудь двустишие, я в ответ – другое, которое начинается с последней буквы вашего. И так до тех пор, пока кто-нибудь из нас не сможет вспомнить подходящее двустишие.

– Нет, я не знаю никаких стихов. А сами-то вы знаете?

– Немного.

Услышав мой ответ, он лукаво улыбнулся. Как маленький мальчик, он гордо сказал:

– А я знаю то, чего не знаете Вы!

– Что же это такое?

– Я знаю русский язык.

Я ему не поверил. Ведь ученики медресе и родной-то язык не могут как следует выучить, ни одного стихотворения не знают, откуда же им знать русский?

– А ну-ка, скажите что-нибудь по-русски!

– Часы, – сказал он.

– А еще?

– Еще несколько слов знал, но забыл. У меня они записаны. Приходите ко мне, я Вам прочту.

В тот же день сразу же после ужина я отправился к нему.

Пирак усадил меня и вытащил из-под одеяла, на котором сидел, листок бумаги. На нем что-то было написано карандашом.

– Вот, читайте, – сказал Пирак. – Учите русский язык.

– Я не могу прочесть. Кто это писал?

Пирак покраснел:

– Это я перерисовал.

Усевшись удобнее, подперев голову и водя пальцем по строчкам, он стал вспоминать:

– Вот это – сниег – снег. Вот это – часы. Вот это – хилеб – хлеб.

– Это все?

– Все.

– Ну прочтите еще раз.

Он повторил, переводя русские слова на таджикский.

Я быстро запомнил их и прочитал, как читают стихи:

– Сниег – барф, часы – соат, хилеб – нон.

Пирак радостно засмеялся.

– Слушай! – зашептал он. – Давай сделаем так: я достану еще русские слова, переведу их, а ты из них сложишь стихи!

– А где ты узнаешь русские слова?

– У нас в медресе живет мулла Тураб. Он часто ездит в Самарканд. Там живет много русских. Он записывает русские слова в тетрадку, а я списываю у него. Он обещал мне привезти новые слова. Я у него спишу и дам тебе.

Я очень обрадовался.

– Только смотри, никому не говори об этом, – предупредил Пирак. – А не то муллы нас со света сживут!

– Почему? – удивился я.

– Ты сам у них спроси, почему. В прошлом году они совсем замучили муллу Тураба.

– Как?

– Они откуда-то узнали, что мулла Тураб привез из Самарканда русские слова, и словно взбесились: "Он стал русским! Его надо убрать из медресе!" Но мулла Тураб жил в своей собственной келье, и убрать его из медресе было совсем не так просто. Тогда они отправились к верховному судье, но верховный судья им сказал: "Знание русских слов не значит, что человек стал неверным. Идите и поменьше болтайте!"

Поговорив с Пираком, я понял, что у него большая тяга к знаниям.

– Ты учи стихи. Хотя бы понемногу, – сказал я ему на прощание.

– Обязательно. Когда мулла Хамид Ходжа и Зайниддин Ходжа придут к брату, я их попрошу, чтобы они меня научили.

– Так ты не научишься. Надо самому читать.

– У меня нет книг. Когда я учился в школе, отец подарил мне Гафиза, но я отдал книгу младшему братишке.

– Ладно. Я принесу тебе книгу стихов.

На следующий день я принес ему свою любимую книгу стихов.

Он взял ее, перелистал и разочарованно вернул мне.

– Я не смогу это прочесть.

Я понял, что он, как и большая часть учеников медресе, неграмотный.

– Знаешь что? – предложил я. – Давай я покажу тебе, как надо читать. Ты научишься за несколько дней.

Я предложил это очень осторожно, не сказал "я тебя научу", а "я тебе покажу", чтобы его не обидеть. Но он сразу согласился.

– Покажи! Непременно покажи!

Я громко прочел ему стихи из книги. Он повторил их за мной. Когда он выучил стихи наизусть, я показал ему, как они написаны.

С тех пор каждый свободный вечер я приходил к Пираку, и мы с ним занимались. Постепенно он научился различать буквы, и месяца через два смог прочитать всю книгу.

Я предложил ему срисовывать буквы и слова. Потом, когда рука его привыкла к ручке, он стал понемногу писать. Так к весне он научился и читать и писать.