Счастье василькового цвета

«Держись, миленький, держись,  – всхлипывая от страха, приговаривала девчушка с санитарной сумкой наперевес". А вокруг рвались снаряды, взметая вверх большие комья влажной земли. Он чувствовал, как постепенно глохнет от беспощадного грохота. Кровь тёплой струйкой растекалась по его перекошенному от дикой боли лицу. Уходящее в неизвестность сознание медленно фиксировало сменяющие друг друга картины: поднимающиеся в атаку однополчане, мягкие руки медсестры, ловко перевязывающие его голову, чистое, без единого облачка, высокое голубое небо. Сквозь прикрытые веки молодой боец увидел, как хрупкая спасительница с красным крестиком на косынке в очередной раз склонилась над ним. Последнее, что осталось в его памяти – её огромные глаза пронзительного василькового цвета. Потом всё внезапно стихло…
Теперь он не мог знать, что эта слабая с виду девушка взвалила его на себя и вытащила с поля боя, донесла до спасительной санитарной палатки. Не мог ведать, что она бережно выхаживала его несколько недель, когда он яростно метался между жизнью и смертью. Он не слышал, как она долгими осенними вечерами самозабвенно читала ему стихи своего любимого поэта Блока.
Когда же боец выкарабкался из цепких лап болезни, первое, увиденное им, было её утомлённое и осунувшееся от бессонницы личико с горящим васильковым взором. Мягкие русые локоны выбились из-под белой медицинской косынки, придавая ей милое очарование. «Ну, здравствуй, родненький", – едва слышно прошептала медсестра, одаривая бойца нежной улыбкой.
Дальше потянулись долгие госпитальные будни, когда она заново учила его говорить, ходить, есть. Она беспрерывно о чём-то щебетала, успевала всем дарить заботу и тепло. Раненые солдаты нежно называли её «наша сестричка, наш Светлячок». Боец с каждым днём убеждался в том, что уже не мыслит себя без её заливистого смеха, без доверительных разговоров о её заветной мечте стать хирургом. «Вот только кончится война», – с этого начинались её задушевные рассказы о будущей мирной жизни, которые он был готов слушать часами. В этих девичьих мечтах было очень много света и добра. Боец мастерил для неё незамысловатые безделушки из дерева, неуклюже преподносившиеся ей вместе с цветами с больничной клумбы. Она принимала его нехитрые дары, волнуясь и скрывая под длинными ресницами сияющие от радости васильковые глаза. В такие моменты молодые сердца учащенно бились от необъяснимого счастья.
…Светлячок, что-то весело напевая развешивала во дворе госпиталя свежевыстиранные бинты. Боец, увидев девушку из окна, долго наблюдал за ней, затем постучал по стеклу. Она задорно вскинула голову наверх. Юноша завороженно взглянул в её пронзительные васильковые глаза. Медсестра помахала ему ладошкой. Бинты белыми волнами развевались по ветру, лаская её волосы и лицо. А к вечеру боец узнал, что Светлячок была убита в очередном бою…
…Годы мирной жизни не стёрли из его памяти страшных воспоминаний о войне. Бывший солдат уже давно обзавёлся семьёй, стал замечательным учителем. Не одно поколение учеников выросло на его увлекательных уроках литературы.
Став пенсионером, ветеран любил выходить в близлежащий приморский парк с неизменным томиком стихов. Вот и сегодня он долго сидел на скамеечке, вчитываясь в строки давно ставшего любимым поэта Блока. Рядом суетились ребятишки, наполняя всё вокруг радостным гомоном. «Света, иди к маме! Светлячок, ты слышишь меня?» – голос молодой женщины отвлёк его от увлекательного чтения. Ветеран в оцепенении огляделся вокруг. У бетонных колонн волнорезов стояла маленькая девочка. У неё были большие васильковые глазёнки. В русые волосики девчушки были вплетены белые атласные ленточки. Они плавно развевались по ветру. Как когда-то давным- давно… «Ветер, белые бинты, эти банты, Светлячок…» Круговерть ассоциаций, забытых чувств и воспоминаний всколыхнули память старого бойца.
Никто из окружающих не придал этой сцене никакого значения, но ветеран не мог оторвать взгляд от озарившего его василькового света. Ему показалось, что время не только остановило свой сумасшедший бег, но и перенесло его на многие десятилетия назад.
Лицо ветерана озарилось умиротворённой улыбкой. Он был бесконечно рад тому, что ещё и в чьей-то жизни есть счастье василькового цвета…